19 июля 2021 года, в день памяти Собора Радонежских святых, в кафедральном соборе святого благоверного князя Александра Невского г. Киров было совершено молебное пение с чтением акафиста прп. Варнаве Гефсиманскому.
Особое почитание преподобного Варнавы прихожанами кафедрального собора ознаменовано тем, что в Александро-Невском соборе находится первая рака, где покоились честные мощи этого святого.
Эта великая святыня была передана в дар кафедральному собору святого благоверного князя Александра Невского из Гефсиманского Черниговского скита в ноябре 2015 года, где некогда подвизался преподобный Варнава Гефсиманский.
День памяти преподобного Варнавы Гефсиманского празднуется Церковью 17 февраля – день кончины и 19 июля в Соборе Радонежских святых. Впоследствии имя преподобного Варнавы было также включено в Собор Нижегородских святых.
В начале прошлого века имя о. Варнавы (Меркулова) из Гефсиманского скита Троице-Сергиевой Лавры в России было известно от центральных губерний до самых отдаленных ее уголков. Старец принимал народ без различия чина и звания, и каждого приходящего приветствовал ласковым словом: «сынок» или «деточка». Монах строгой аскетической жизни, пастырь, Преподобный Варнава был поставлен на служение Церкви перед ожидавшими Ее испытаниями.
Преп. Варнава Гефсиманский
24.01.1831 г. – 17.02.1906 г.
У двери старца
В иные дни посетители, ожидавшие приема у отца Варнавы, смыкали ряды так плотно, что даже его мать – кроткая, смиренная старица схимонахиня Дария, после нескольких неудачных попыток протиснуться сквозь множество людей, тихо отходила в уголок, пряталась за спинами. А через минуту как вразумление барыням, оттеснившим ее, раздавался высокий, чистый голос батюшки: «Где здесь «монашка»? Пропустите «монашку»… Матушка, ты разве очереди дожидаешься? Зачем же ты отказываешься от своего сына! Я вот от тебя не отказываюсь!»
Но не только перед ней, как по звонку, отворялась дверь его кельи. «Где тут лаврский монах?», – и сам о. Варнава уже пробирался сквозь толпу к растерявшемуся молодому человеку, сбивчиво повторявшему: «Я не лаврский монах, я из Белых Берегов». В ответ раздавалось: «Ну, я знаю, что ты там жил, а теперь будешь жить в Лавре и станешь лаврским монахом». – Ободряя паломника, старец вводил в свою келью того, в ком ему был указан будущий старец и духовник лаврской братии – схиархимандрит Захария, которому предстояло пребыть в Лавре Преподобного Сергия до конца, вплоть до ее закрытия большевиками.
Одному из посетителей отец Варнава предсказывал игуменство, другого – плачущего о сыне, по неразумной ревности устремившемся в Африку на помощь бурам[i], — утешал: «Ну, что ты плачешь? Твоего сына завтра же привезут в Москву с другими товарищами на такой-то вокзал». Третью обличал с любовью в утаенном грехе: «Барыня благая, брось ты свой табак курить, вот и будешь у меня золотая». А однажды усадил возле себя молодого человека и вдруг по-отечески обнял его: «Милый ты мой, подвижник, исповедник ты Божий». Спустя годы его посетитель Илья Четверухин станет настоятелем московского храма Святителя Николая в Толмачах, и после гонений, арестов и ссылок, примет мученический венец в одном из пермских лагерей.
«Кормильчик»
Принятие даров Святого Духа, как учат святые отцы, зависит не от возраста и не от усилий подвизающегося. Пост, молитва, борьба со страстями и послушание – начало подвига, «венец» же – благодатное просвещение души и в особых случаях – избрание для духовного руководства другими – зависит от Бога.
В 30 лет, имея уже немалую опытность, за послушание принял на себя отец Варнава подвиг духовного окормления, а уже через десять лет стал известен как истинно народный священник.
Быстрое возрастание было подготовлено несколькими обстоятельствами. Родился будущий старец в 1831 г. в благочестивой крестьянской семье под Тулой. Родители его были людьми добрыми, глубоко верующими и трудолюбивыми. Их добродетельная жизнь стала для мальчика первым примером, благой основой душевного и духовного воспитания. С раннего возраста Василий Меркулов – таково было его мирское имя – вместе со старшими ходил на богослужения, стараясь на память учить молитвы, а первыми его «взрослыми» книгами были Псалтирь и Часослов.
Необычный случай, приключившийся с ним в отрочестве, был указанием на богоугодность его занятий и близость к миру высшему, духовному еще на первых ступенях жизни. Однажды во время приступа тяжелой болезни удушливый кашель заставил его приподняться на постели, и в этот момент Василий увидел юношу в светлом одеянии, который, перелистывая книгу, ласково и кротко смотрел на него. Явление Ангела, открытое детскому взгляду, подтвердилось и мгновенным исцелением – боль утихла, словно и не было болезни.
Последующее направление жизни Василия определило общение с монахами. В юности свободные от работы дни он проводил в расположенной поблизости от их села Троице-Одигитриевой Зосимовой Пустыни, где старался помогать по мере сил. Основным мастерством его было слесарное дело: кому старый замок починит, кому приспособит крючок. В тот период Господь послал ему и первого проводника в жизни духовной – известного подвижника, старца Геронтия, возгревшего в нем устремление к монашеству.
Но поворот в судьбе Василия определило паломничество в Троице-Сергиеву Лавру, куда он направился вместе с матерью осенью 1850 года. К богослужениям они ходили вместе, стараясь не пропускать службу, и однажды у мощейпреподобного Сергия Василий пережил необычное благодатное явление. Спустя годы он вспоминал о нем как о великой радости, неведомой прежде, в миг охватившей его с такой силой, что он решил тут же, если будет на то Божие благословение, поступить под кров обители Преподобного Сергия.
В 20 лет, получив родительское благословение, Василий Меркулов поступил в число братии, а вслед за ним пришел в Лавру и его наставник – отец Геронтий, принявший в обители схиму с наречением имени Григорий. По благословению духовника и с дозволения наместника монастыря, молодой послушник поселился в расположенном в 3-х верстах от Лавры Гефсиманском скиту. Здесь он встретил нового руководителя – старца Даниила, строгого постника, подражавшего подвигам древних святых, столь же кроткого в обращении с другими, сколь требовательного к себе.
Жизнеописание Преподобного Варнавы открывает лишь внешнее. Послушаниями его были слесарное дело, работа за свечным ящиком, а потом – чтение в церкви. Но между двух старцев Василий совершенствовался духовно до момента, пока перед самой их кончиной ему не было велено принять как послушание благое бремя своих учителей.
Тогда же, благословляя его, старец Григорий, передал ему и благословение на будущее: устроить по воле Царицы Небесной женскую обитель в отдаленной местности, зараженной расколом.
Год спустя, 20 ноября 1866 г., послушник Василий был пострижен в мантию с наречением ему имени Варнава, а через шесть лет – рукоположен в иеромонаха. К тому времени о. Варнаву знали богомольцы со всех концов России. Это и побудило наместника монастыря архимандрита Антония определить для него в качестве места служения и молитвы Пещерное отделение Гефсиманского скита.
Гефсиманский Черниговский скит
У аналоя в уединенном домке с самой простой обстановкой было развязано множество жизненных «узлов», в таинстве исповеди открывались грехи, забытые и утаенные.
Опытность о. Варнавы граничила с прозрением. Многим беднякам старец помогал, обращаясь к более состоятельным из своих воспитанников. Одним из таких усердных жертвователей на протяжении многих лет оставался известный в те годы петербургский купец Василий Николаевич Муравьев. Не только частные лица, но и храмы, и монастыри получали от него необходимые средства. Порой через руки старца проходили и весьма значительные суммы, сам же он по-монашески довольствовался малым, будучи необыкновенно воздержанным и в еде, и в одежде.
Наконец, пришло время ему исполнить и благословение старца Григория. В начале 1860-х гг. в Нижегородской губернии невдалеке от селения Выкса он подыскал уединенное место для закладки нового женского монастыря. Возведение обители с двумя соборами – в честь Святой Живоначальной Троицы и Иверской иконы Божией Матери – потребовало немалых вложений. И снова помощником о. Варнавы в деле устроения нового монастыря стал его духовный сын В.Н. Муравьев.
Иверская Выксунская обитель
В начале XX века Выксунская обитель стала центром духовного просвещения для всех окрестных жителей, а отец Варнава долгие годы был для ее насельниц внимательным духовником. «Кормильчиком» называли его сестры, «кормильцем» был он и для сотен и тысяч своих духовных воспитанников.
На рубеже
Старцу Варнаве, подвижнику, пребывавшему в неразвлекаемой молитве, спавшему не более трех часов в сутки при постоянном попечении о людях и о святых обителях, Господь даровал прозорливость в отношении не только отдельных лиц, но и всей России и Православной Церкви.
В разных концах страны раздавались в те годы предупреждения о наступающих тяжелых временах. Св. Праведный Иоанн Кронштадтский, старцы Оптиной Пустыни, дивеевские подвижницы прямо и иносказательно обращались к соотечественникам, призывая их соблюдать установления Церкви. К этим «пророкам в отечестве своем», чей голос далеко не всегда бывал услышан, принадлежал и о. Варнава. Он говорил о десятилетиях богоотступничества и гонений на Церковь, но даже в такие моменты ободрял надеждой на последующее возрождение Православия: «Преследования против веры будут постоянно увеличиваться. Неслыханные доныне горе и мрак охватят все и вся, и храмы будут закрыты. Но когда уже невмоготу станет терпеть, то наступит освобождение. Храмы опять начнут воздвигаться. Перед концом будет расцвет»[ii].
Есть и свидетельства о том, что предупреждение о предстоящем ему испытании получил от старца и государь Николай Александрвич, посетивший его в начале 1905 г., после трагических событий в Петербурге, произошедших вследствие чрезмерной «ревности» людей, ответственных за наведение общественного порядка в столице.
Встреча прп. Варнавы и государя Николая Александровича
Сохранилось предание о том, что преподобный Варнава благословил царя так же, как и преподобный Серафим Саровский в письме, переданном Николаю Александровичу одной из дивеевских стариц, – на принятие мученического венца и терпеливое несение креста тогда, когда Господу угодно будет этот крест на него возложить.
Икона прп. Варнавы
До последних дней старец Гефсиманского скита укреплял тех, кому предстояло дожить до времени испытаний, а перед самым исходом из жизни временной в 1906 г. он оставил по себе достойного преемника для окормления стада Христова в годы гонений. Его воспитаннику и преданному помощнику Василию Николаевичу Муравьеву предстояло вступить на путь духовного подвига и спустя годы явиться в своем отечестве с ангельским именем Серафим «в силе и славе» своего учителя и старца. Тихая, уединенная Вырица, должна была сохранить, как неугасимую лампаду, благодатный источник духовного опыта и духовной силы.
i. Описанный эпизод относится ко времени англо-бурской войны (1899-1902 гг.)
ii. Новопрославленные Радонежские святые. Преподобный Варнава Гефсиманский. Житие. Духовные поучения. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 2006. С. 43
