Страстная седмица посвящена воспоминанию последних дней земной жизни Спасителя, Его страданиям на Кресте, смерти и погребению. По величию и важности совершавшихся событий каждый день этой седмицы именуется святым и великим. Эти священные дни воспринимаются верующими как Божественный праздник, озаренный радостным сознанием полученного спасения чрез страдания и смерть Спасителя. Поэтому в эти святые дни не совершаются ни памяти святых, ни поминовения усопших, ни молебные пения. Как во все большие праздники, Церковь и в эти дни призывает верующих принять духовное участие в совершаемых богослужениях и стать причастниками священных воспоминаний.
С апостольских времен дни Страстной седмицы были в глубоком почитании у христиан. Верующие проводили Страстную седмицу в строжайшем воздержании, усердной молитве, в подвигах добродетели и милосердия.
Все службы Страстной седмицы, отличающиеся глубиной благочестивых переживаний, созерцаний, особой умилительностью и продолжительностью, расположены так, что в них живо и постепенно воспроизводятся история страданий Спасителя, Его последние Божественные наставления. Каждому дню седмицы усвоено особое воспоминание, выражаемое в песнопениях и евангельских чтениях утрени и литургии.
* * *
Страстная седмица
Наступила Страстная седмица — самое насыщенное смыслами, библейскими чтениями, литургической поэзией время церковного года. Комментировать в страстных службах можно очень многое, но сначала стоит понять, как сложилась их композиция в целом.
Это произошло благодаря объединению двух крупнейших древних церковных традиций греческого Востока — константинопольской и палестинской. Объединение двух великих традиций состоялось более тысячелетия назад, когда православное богослужение Страстной и приобрело знакомый нам вид — хотя некоторые важные изменения и дополнения вносились в него и позже.
Страстная седмица в древнем Константинополе
Константинопольская Страстная выглядела так. Утрени с понедельника по пятницу совершались без каких-то значительных особенностей (лишь в четверг в конце утрени совершалось поклонение св. копью) и без чтения Евангелия. На утренях пели каждый день свой тропарь.
Среди дня совершалась служба тритекти, заменявшая часы. На тритекти читали ветхозаветное чтение (паремию), обрамлявшуюся прокимнами в начале и в конце и предварявшуюся тропарем.
Вечером в понедельник, вторник, среду и пятницу служили вечерню с литургией Преждеосвященных Даров, с чтением еще двух паремий, со своими прокимнами, и Евангелия (в понедельник: Мф.24:3-35; во вторник: Мф.24:36-26:2, в среду: Мф.26:2-20), а в четверг — полную литургию, предварявшуюся чином умовения ног.
Евангелия четверга и пятницы, в отличие от понедельника-среды (где просто читали подряд главы Евангелия от Матфея: 24:3-35 (в пн), 24:36-26:2 (во вт), 26:2-20 (в ср), были составными, то есть складывались из отрывков, взятых из всех евангелистов, и представляли полную историю Страстей; Евангелие вечера пятницы продолжало эту историю с того места, где она заканчивалась в четверг. Также только в четверг и пятницу Евангелие предварялось чтением из Апостола.
Константинопольская утреня Великой субботы была украшена, как и утрени предшествующих дней, лишь одним тропарем, но зато она завершалась торжественным пением славословия, после которого следовали тропарь, прокимен, паремия, прокимен, Апостол, аллилуиарий, Евангелие. Этот набор чтений заменял, по сути, литургию, поскольку в Великую субботу утренней литургии не было, и ничего не ели до вечера (что и составляет изначальный предпасхальный пост, восходящий к древнейшим временам). Вечером же в этот день совершалась вечерня и полная литургия, имевшая в своем составе 15 паремий, прокимен, Апостол, песнопение вместо аллилуиария «Воскресни Боже…» и Евангелие.
Как видно, древнее константинопольское страстное богослужение не отличалось обилием песнопений и иных особенностей и было преимущественно построено на чтении отрывков из Священного Писания, включенных в обычные, в общем-то, службы. Впрочем, пространство для исполнения развернутой литургической поэзии все же было предусмотрено — она могла исполняться в контексте службы паннихис, совершавшейся на Страстной седмице ежедневно в самом конце дня. На паннихис могли петь, во-первых, многострофные кондаки — достаточно сложные и по литературной композиции, и по мелодике, и по содержанию песнопения, написанные в большинстве своем прп. Романом Сладкопевцем, великим гимнографом VI века, творившим в Константинополе; во-вторых, каноны, по мере знакомства константинопольцев с этим палестинским жанром. Туда же была в какой-то момент отнесена и служба Евангелий Великой пятницы, имевшая иерусалимское происхождение (см. ниже).
Также важное значение в константинопольском страстном цикле отводилось чину Крещения. Сам чин происходил во время паремий Великой субботы, но уже в четверг для него варили и освящали св. миро, а в пятницу после тритекти патриарх лично проводил для всех готовящихся ко Крещению, которых собирали вместе в храме Св. Ирины, специальный чин — патриаршее оглашение Великой пятницы, представлявшее собой проповедь с включением в нее вопросов ко крещаемым (в современном Требнике от нее остались только сами эти вопросы с ответами на них).
Страстная седмица в древнем Иерусалиме
Богослужение Страстной седмицы в Иерусалиме IV–VIII вв. было гораздо более насыщенным. Всю неделю библейские песни утрени дополнялись гимнами, как на большие праздники (в эпоху, пока не сформировался жанр канона, будние дни таких дополнений еще не имели), а набор песней соответствовал дню: в понедельник — первая, во вторник — вторая, и т. д. (в субботу — шестая и седьмая), а затем обязательно восьмая и девятая. (Позднее этот принцип распространился и на весь великопостный период, так и появились трипеснцы, давшие имя богослужебной книге Триодь). Песнопениями сопровождались также хвалитные псалмы утрени и псалмы «Господи, воззвах» на вечерне.
С понедельника по среду совершались обычные службы по рядовому чину: утреня, часы, вечерня (судя по всему, без литургии Преждеосвященных). И на утренях, и на вечернях читали Евангелие; на вечернях Евангелие предварялось паремиями (двумя, тремя или четырьмя) и могло завершаться особым гимном.
В четверг вечером в конце полной литургии читали Евангелие, после чего исходили с богослужебной процессией на Масличную гору. Далее эта процессия в течение половины ночи обходила несколько мест Страстей Христовых, где каждый раз читали Евангелие, произносили молитвы, совершали коленопреклонения, пели гимны; специальные песнопения — псалмы с антифонами — сопровождали переходы с одного места на другое. Процессия завершалась на Сионе, после чего все шли отдыхать. В общей сложности она включала девять евангельских отрывков (в какой-то момент после первого из них, еще до исхода из храма на Масличную гору, добавился чин умовения ног).
После отдыха, днем в пятницу, все вновь собирались — на этот раз у Голгофы. Там совершалась продолжительная служба, включавшая большое число паремий, отрывков из Апостола, коленопреклонений и молитв, а также четыре рассказа о Страстях Христовых — согласно каждому из евангелистов по отдельности. Эта служба первоначально не имела гимнографии (не считая прокимнов, которые заимствованы из псалмов, то есть не относятся в строгом смысле слова к христианской гимнографии), но в VII в. свт. Софроний Иерусалимский составил для нее ряд тропарей. Дневное стояние у Креста непрерывно перетекало в службу вечерни, включавшую несколько гимнов, две паремии, небольшой отрывок из Евангелия о погребении Христовом (Мф.27:57-60). Она завершалась чином омовения Креста — то есть, по сути, освящения воды Животворящим древом.
Утреня Великой субботы, помимо песнопений — аналогично предшествующим дням — также включала две паремии и небольшой отрывок из Евангелия (Мф.27:62-66). Вечерня этого дня, совершавшаяся поздно вечером, начиналась с троекратного обхода Гроба Господня, сопровождавшегося каждением и пением определенного псалма. Перед каждым обходом произносили ектению и молитву. Далее епископ, преподав сослужащим лобзание мира, благословлял новую свечу, от которой зажигали весь свет в храме, а двери Св. Гроба отверзались. Начиналась вечерня, во время нее читали 12 паремий (как и в Константинополе, в это время епископ уходил в баптистерий крестить оглашенных), и далее служили литургию.
ВЕЛИКИЙ ПОНЕДЕЛЬНИК: ПРОКЛЯТИЕ СМОКОВНИЦЫ
Страстная седмица – главная неделя года в жизни каждого христианина. В эти дни необходимо по возможности отложить все дела, вообще забыть о себе, о своих заботах и проблемах, мелких и пошлых по сравнению с тем, что более двух тысяч лет назад совершалось в Палестине.
Тогда, по словам митрополита Антония Сурожского, «думая о Христе, о том, что происходит на самом деле в эти дни, мы достигнем и той великой субботы, когда Христос упокоился во гробе, – и на нас найдет покой. И когда ночью мы услышим весть о Воскресении, тогда мы тоже сможем вдруг ожить от этого страшного оцепенения, от этой страшной смерти Христовой, умирания Христова, которому мы хоть сколько-то приобщимся в течение страстных дней». Каждый день этой недели по-своему важен.
В Великий понедельник Церковь вспоминает несколько событий из Нового Завета: проклятие бесплодной смоковницы и притчи о двух сыновьях и о злых виноградарях, символизирующих отрекшийся от Христа Израильский народ и всякого человека, не приносящего добрых плодов своей жизни; а также пророчества Спасителя о Своих грядущих страданиях. К этому присоединяется воспоминание о ветхозаветном Иосифе, как прообразе Христа в Его страданиях и дальнейшей победа.
В Евангелиях рассказывается о том, что после торжественного входа в Иерусалим, в тот же день Иисус удалился из города в Вифанию и провел там ночь. Возвращаясь утром в Иерусалим, Христос захотел есть. Он подошел к смоковнице (т.е. инжирному дереву), но не нашел на ней плодов. Евангелист Марк объясняет это тем, что еще не время было собирания смокв (Мк.11:13). И тогда Спаситель сказал смоковнице: да не будет же впредь от тебя плода вовек. И смоковница тотчас засохла (Мф.21:19). Некоторые читатели могут удивиться кажущейся несправедливости Господа: как это так Он наказал ни в чем не повинное дерево, хотя оно по всем законам природы просто не могло тогда принести плодов. Это недоумение, по крайней мере, странно: речь ведь идет всего лишь о дикорастущем дереве, а применять в отношении бездушных предметов категории справедливости абсурдно. Проклятие смоковницы не более, чем символ, которым Христос хотел сказать людям нечто существенно важное. Святитель Иоанн Златоуст так объясняет поступок Спасителя: «Христос всегда благодетельствовал и никого не наказывал, между тем надлежало Ему показать и опыт Своего правосудия, чтобы и ученики, и иудеи узнали, что Он хотя и мог иссушить, подобно смоковнице, своих распинателей, однако же добровольно предает Себя на распятие, и не иссушает их. Он не захотел показать этого над людьми, но явил опыт Своего правосудия над растением». Еще раньше апостолы хотели попросить своего Учителя дать им власть низвести огонь на самарянское селение, в котором их не приняли. Господь запретил им это, сказав: не знаете, какого вы духа; ибо Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать (Ин.19:55-56). Сын Божий, Судия вселенной, единственный раз проявил Себя в этом качестве, да и то в отношении не человека, а бездушного дерева, которое, к тому же, по преданию, уже было подточено червями.
Это чудо также имеет важное нравственное значение и для каждого человека. В каждый миг человек должен быть готов к встрече с Богом, чтобы не оказаться тогда духовно пустым и бесплодным. «Наказания иссохшей за бесплодие смоковницы убоявшись, братья, принесем достойные плоды покаяния Христу, подающему нам великую милость», – молится Церковь в этот день.
Совершив чудо со смоковницей, Спаситель пришел в Иерусалимский храм и учил там народ. Тут же к Нему подошли первосвященники и старейшины народа и пытались уловить Его в словах. В ответ Христос сказал им притчу о злых виноградарях, которые избивали, а то и убивали всех слуг, посланных хозяином, а потом убили и сына владельца виноградника, чтобы овладеть наследством. Итак, когда придет хозяин виноградника, что сделает он с этими виноградарями? – спросил Иисус у старейшин и первосвященников. Тогда они вынуждены были, по сути, произнести суд над самими собой: злодеев сих предаст злой смерти, а виноградник отдаст другим виноградарям, которые будут отдавать ему плоды во времена свои (Мф.21:41). По святоотеческому толкованию, виноградник в этой притче означает народ израильский, которого Господь призвал хранить истинную веру в Единого Бога среди мрака язычества и от которого ждал духовных плодов. Иудеи, однако, постоянно отступали от Бога и убивали Его посланников, праведников и пророков. Наследниками этих убийц и стали большинство современных Христу иудеев. Поэтому виноградник Божий, Церковь, стала достоянием всех народов, обратившихся ко Христу. Вместе с тем, как и любая евангельская притча, история о злых виноградарях обращена и к каждому человеку. Как часто мы сами пытаемся убить Бога в себе и в окружающем нас мире, устроить жизнь без Него. О чудовищной пустоте (Се, оставляется вам дом ваш пуст (Мф.23:38), – скажет Спаситель) и разрушении (не останется здесь камня на камне), которые останутся в душе после этого «богоубийства», и предупреждает эта притча. Каждым грехом мы вновь распинаем Христа – один из главных мотивов сегодняшнего церковного богослужения. Об этом тоже надо задуматься и всегда помнить.
В этот же день Церковь вспоминает и ветхозаветного праведника Иосифа Прекрасного. За свою чистоту жизни он претерпел множество страданий: был продан братьями, оклеветан женой египетского царедворца и был заключен в темницу. Господь, однако, во всех бедствиях спасал Своего угодника. В конце концов, уже Иосиф, став советником фараона, сам спас прощенных им братьев и отца от голодной смерти. В этом он стал прообразом Христа, много пострадавшего от людей и распятого ими, но победившего смерть своим воскресением и, тем самым, даровавшего спасение человеческому роду.
Источник: http://www.taday.ru/
Тропарь на Великий Понедельник, глас 8
Се, Жени́х гряде́т в полу́нощи,/ и блаже́н раб, его́же обря́щет бдя́ща,/ недосто́ин же па́ки, его́же обря́щет уныва́юща./ Блюди́ у́бо, душе́ моя́,/ не сно́м отяготи́ся,/ да не сме́рти предана́ бу́деши/ и Ца́рствия вне затвори́шися,/ но воспряни́ зову́щи:/ Свят, Свят, Свят еси́, Бо́же,/ Богоро́дицею поми́луй нас.
Перевод: Вот, Жених приходит в полночь, и блажен тот раб, кого найдет Он бодрствующим, но, напротив, недостоин тот, кого Он найдет беспечным. Смотри же, душа моя, не будь побеждена сном, да не будешь смерти предана, и заключена вне Царствия, но воспрянь, взывая: Свят, Свят, Свят Ты, Боже, по молитвам Богородицы помилуй нас!
Кондак на Великий Понедельник, глас 8
Иа́ков рыда́ше Ио́сифова лише́ния. Той же до́блий седя́ше на колесни́це, я́ко царь почита́ем, еги́птяныни бо тогда́ сласте́м не порабо́тав, возпросла́вляшеся от Ве́дущаго челове́ческая сердца́ и Посыла́ющаго вене́ц нетле́нный
Перевод: Иаков скорбел о потере Иосифа, а тот, доблестный, восседал на колеснице, как царь почитаемый; ибо, не став прежде того рабом услаждений с египтянкой, он обрел за это славу от Видящего человеческие сердца и Дарующего венец нетленный.